24 апреля 1945 г. исход Второй мировой войны был предрешен: началась и 2 мая завершилась Берлинская наступательная операция, в ходе которой Красная армия завладела столицей нацистской Германии. 30 апреля и 1 мая 1945 года окончательно решилась судьба столицы фашистской Германии. Берлин пал! Над рейхстагом было водружено Красное Знамя Победы! Накануне 80-летия Победы над фашистской Германией мы, потомки тех, кто отстоял независимость, рассказываем о событиях тех дней и о тех, кто нас, тогда еще не родившихся, защищал.
…23 апреля 1945 г., накануне штурма Тиргартена — мощного рубежа обороны Берлина, генерал-полковник Василий Чуйков не спал всю ночь, размышляя о предстоящих боях. До начала штурма оставалось несколько часов. На другой день позвонил Георгий Жуков, командующий 1-ым Белорусским фронтом, маршал Советского Союза, и спросил у Чуйкова: «Сможем очистить Берлин к 1 Мая?» Значимые подарки к праздникам были традицией советского народа. А тут у ног — Берлин, где находилось логово Гитлера. Как не взять? «Сможем», — ответил генерал-полковник.
Союзники выжидали: победит СССР или Германия? Победила страна, пережившая Первую мировую, революцию, гражданскую войну, голод, репрессии… И все эти события, без передышки, перетекали из одного в другое. Но у советских людей оставался особый дух любви и верности родной земле, который невозможно было покорить.
Берлинская группировка, по оценке советского командования, насчитывала около 200 тыс. солдат и офицеров, 3 тыс. орудий и 250 танков, включая фольксштурм — народное ополчение. Оборона города была тщательно продумана и отлично подготовлена. В основе лежала система сильного огня, опорных пунктов и узлов сопротивления. В Берлине было создано девять секторов обороны — восемь по окружности и один в центре. Чем ближе к центру города, тем оборона становилась плотнее. Особую прочность ей придавали массивные каменные постройки с большой толщиной стен. Окна и двери многих зданий заделывались и превращались в амбразуры для ведения огня. Всего в городе имелось до 400 железобетонных долговременных сооружений — многоэтажных бункеров (до 6 этажей) и дотов, оснащённых орудиями (в том числе зенитными) и пулемётами. Улицы перекрывались мощными баррикадами толщиною до четырёх метров. Обороняющиеся имели большое количество фаустпатронов, которые в обстановке уличных боев оказались грозным противотанковым оружием. Немаловажное значение в немецкой системе обороны имели подземные сооружения, в том числе и метро, которые широко использовались противником для скрытого манёвра войск, а также для укрытия их от артиллерийских и бомбовых ударов.
Вокруг города была развёрнута сеть радиолокационных постов наблюдения. Берлин располагал сильной противовоздушной обороной, которую обеспечивала 1-я зенитная дивизия. Её основные силы располагались на трёх огромных бетонных сооружениях — Зообункер в Тиргартене, Гумбольдтхайн и Фридрихсхайн. На вооружении дивизии имелись 128-, 88- и 20-мм зенитные орудия.
Особенно сильно был укреплён изрезанный каналами центр Берлина с рекой Шпре, фактически ставший одной огромной крепостью. Имея превосходство в людях и технике, Красная Армия не могла полностью использовать свои преимущества в городских кварталах. В первую очередь это касалось авиации. Таранная сила любого наступления — танки, оказавшись на узких городских улицах, становились отличной мишенью. Поэтому в уличных боях 8-й гвардейской армией генерала В. И. Чуйкова был использован проверенный ещё в Сталинградской битве опыт штурмовых групп: стрелковому взводу или роте придавались 2-3 танка, самоходное орудие, сапёрное подразделение, связисты и артиллерия. Действия штурмовых отрядов, как правило, предварялись короткой, но мощной артиллерийской подготовкой.
Бои шли и днем и ночью. Прорываясь к центру Берлина, советские солдаты проламывались на танках через дома, выбивая обороняющихся из развалин. К 28 апреля в руках защитников города осталась только его центральная часть, со всех сторон простреливаемая советской артиллерией.
К 1 мая в руках немцев остались только Тиргартен и правительственный квартал. Здесь располагалась имперская канцелярия, во дворе которой находился бункер ставки Гитлера. Ранним утром 1 мая над рейхстагом был поднят штурмовой флаг 150-й стрелковой дивизии. Установившие символ Победы сержант Михаил Егоров, младший сержант Мелитон Кантария и лейтенант Алексей Берест мгновенно попали в учебники истории. «В Берлине над рейхстагом в дыму я увидел, как трепещет красное полотнище. Я не сентиментальный человек, но у меня к горлу подступил комок от волнения», — таким запомнил этот момент маршал Жуков.
Однако бой за рейхстаг продолжался ещё весь день: в 18:00 новое правительство Германии отклонило требование о безоговорочной капитуляции, и советские войска с новой силой возобновили штурм города.
Войска 1-й гвардейской танковой армии во взаимодействии со стрелковыми дивизиями 8-й гвардейской армии овладели Зоологическим садом. В 18 часов 30 минут 1 мая артиллерия всех советских армий, штурмовавших центр Берлина, открыла массированный огонь, после чего в ночь на 2 мая начался штурм центра Берлина. В ночь на 2 мая гарнизон рейхстага капитулировал.
Тогда по радио командующий обороной Берлина генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг передал сообщение с просьбой прекратить огонь и провести переговоры, а после перешел линию фронта и сдался в плен. Вслед за ним оружие сложили несколько десятков тысяч солдат вермахта. Берлин пал.
Командовавший обороной Берлина Гельмут Вейдлинг, позднее показывал:
Вечером 27 апреля мне стало совершенно ясно, что имеются только две возможности: капитуляция или прорыв. Дальнейшее продолжение борьбы в Берлине означало преступление. Моя задача заключалась в том, чтобы при очередном обсуждении обстановки в имперской канцелярии обрисовать Гитлеру всю бесперспективность дальнейшей борьбы, и добиться согласия на сдачу Берлина…
…Разработка плана прорыва производилась утром 28 апреля на командном пункте в Бенделерблоке. Прорыв предполагался тремя волнами с двух сторон через гавелевские мосты южнее Шпандау. В третьей волне должен был находиться Гитлер со своим штабом…
…Гитлер долго раздумывал, затем усталым, безнадежным голосом сказал: «Чем может помочь этот прорыв? Нужно ли мне скитаться где-нибудь по окрестностям, и ждать своего конца в крестьянском доме или в другом месте. Уж лучше в таком случае, я останусь здесь»…
Кребс оказывал мне поддержку в моих стараниях получить разрешение на прорыв, однако, в очень осторожной форме. Наконец было принято решение. При дальнейшем отсутствии снабжения с воздуха, войска могут прорываться мелкими группами…
…На 10 часов 30 апреля в Бендлерблок по моему приказанию были созваны все командиры участков, чтобы им разъяснить, что значит «мелкие группы» и установить время прорыва. Ввиду того, что в ночь с 29 на 30 апреля почти совершенно прекратилось снабжение с воздуха, я назначил время прорыва на 22 часа 30 апреля…
…Около 17 часов я собирался пойти в имперскую канцелярию, как снова появился штурмбаннфюрер. Его провели ко мне, и он передал записку со следующим содержанием: «Генерал Вейдлинг должен немедленно явиться в имперскую канцелярию к Кребсу. Все мероприятия, предусмотренные на вечер 30 апреля, должны быть отложены»…
…Меня немедленно провели в кабинет фюрера. У стола уже сидели Геббельс, Борман и Кребс. При моем приходе все трое встали. Кребс в торжественном тоне заявил следующее: «1. Гитлер покончил жизнь самоубийством в 15 часов. 2. Его смерть должна пока оставаться в тайне. Об этом знает только очень небольшой круг людей. Вы тоже должны дать обязательство о соблюдении тайны. 3. Тело Гитлера, согласно его последней воле, было облито бензином и сожжено в воронке от снаряда на территории имперской канцелярии. 4. В своем завещании Гитлер назначил следующее правительство: рейхспрезидент — гросс-адмирал Дениц, рейхсканцлер — рейхсминистр Геббельс, министр партии — рейхсляйтер Борман, министр обороны — фельдмаршал Шернер, германский министр внутренних дел — Зейсс-Инкварт. Остальные министерские посты в настоящее время не замещены, так как они значения не имеют. 5. По радио об этом поставлен в известность маршал Сталин. 6. Уже в течение примерно 2 часов делается попытка связаться с советскими командными инстанциями с целью просить о прекращении военных действий в Берлине. В случае удачи выступает на сцену легализованное Гитлером германское правительство, которое будет вести с Советским Союзом переговоры о капитуляции. Парламентером направляюсь я».
1 мая 1945 Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Иосифа Сталина от 1 мая 1945 г. № 20 постановлено 1 мая, произвести салют в столицах союзных республик: Москве, Киеве, Минске, Баку, Тбилиси, Ереване, Ашхабаде, Ташкенте, Сталинабаде, Алма-Ате, Фрунзе, Петрозаводске, Кишиневе, Вильнюсе, Риге, Таллине, а также в городах-героях: Ленинграде, Сталинграде, Севастополе и Одессе — двадцатью артиллерийскими залпами.
«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, сержанты и старшины, офицеры армии и флота, генералы и адмиралы! Трудящиеся Советского Союза! Сегодня наша страна празднует Первое Мая – международный праздник трудящихся. В этом году народы нашей Родины встречают день Первого Мая в обстановке победоносного завершения Великой Отечественной войны. Ушли в прошлое и не вернутся больше тяжелые времена, когда Красная Армия отбивалась от вражеских войск под Москвой и Ленинградом, под Грозным и Сталинградом. Ныне наши победоносные войска громят вооруженные силы противника в центре Германии, далеко за Берлином, на реке Эльба.
… Мировая война, развязанная германскими империалистами, подходит к концу. Крушение гитлеровской Германии – дело самого ближайшего будущего. Гитлеровские заправилы, возомнившие себя властелинами мира, оказались у разбитого корыта. Смертельно раненный фашистский зверь находится при последнем издыхании. Задача теперь сводится к одному – доконать фашистского зверя.
…
Да здравствует наша могучая Советская Родина! Да здравствует великий советский народ, народ-победитель! Да здравствуют победоносные Красная Армия и Военно-Морской Флот! Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!
Вперед, за окончательный разгром гитлеровской Германии!», говорится в Приказе.