Деревня Кудричи в Пинском районе — уникальная и, увы, почти потерянная для истории, этнологии и туризма достопримечательность Беларуси. Это аутентичная деревня в 30 км от Пинска, которая могла бы стать настоящим скансеном. Кудричи — образец традиционной полесской бессистемной островной планировки когда-то широко распространенной в краю болот. Напоминанием о временах столетней давности остались несколько жилых и хозяйских построек, крытых тростником, уже по утраченной для Беларуси технологии. Несколько лет назад об этом поселении писали как об одном из «самых аутентичных уголков Беларуси». Местность могла бы стать туристическим центром. Но настоящего музея под открытым небом из Кудричей, к сожалению, не получилось. На глазах стал меняться их облик.
Энтузиасты
Многое для того, чтобы о Полесской Венеции знали, говорили и, главное, сохранили аутентичные строения и технологии для будущего поколения, сделал Алексей ДУБРОВСКИЙ, эколог, краевед, экскурсовод, человек, которого по праву можно назвать «Полесским Колумбом». Он первый, кто решился показывать туристам Кудричи. Самобытную деревню Алексей Николаевич обнаружил, будучи начальником изыскательской партии в проектном институте мелиорации, когда изучал регион в поисках новых земель для осушения и использования под сельское хозяйство. Прославил Кудричи и пинский краевед, журналист, автор фотовыставки «Полесская Венеция. Кудричи — утраченный рай» Павел КУНИЦКИЙ. Также в числе тех немногих энтузиастов, которые по крупицам собирали информацию о жизни «людей на болоте», что стало основой многочисленных научных статей, дипломных работ, газетных публикаций, имя Татьяны ХВАГИНОЙ, заместителя председателя Белорусского общественного объединения экскурсоводов и гидов-переводчиков, автора книг про Пинск и Полесье. Она неоднократно говорила о самобытности деревни, которую нужно спасать.
— Похоже на то, что в течение нескольких ближайших лет от самобытных Кудрич и следа не останется. Крытые тростником дома и хозяйственные постройки разрушаются, кое-где на их месте появились дачи. Уже нет мастеров, которые умели делать отличные лодки, крыть тростником крыши, почти перевелся домашний скот, без дела стоят в сараях ткацкие станки, ступы и великое множество прочей домашней утвари, которая будет порублена и сожжена как старый хлам. Не найдя сегодня времени и средств, чтобы для начала хотя бы законсервировать угасающие на глазах Кудричи, мы будем потом тратить гораздо больше, а в итоге выйдет фальшивая подделка, декорация на тему полесского быта, — в свое время писала Татьяна Хвагина. Этим строкам уже более десяти лет, однако дело не сдвинулось с места и полесская деревня по-прежнему угасает. Фотография с огромным гнездом аиста на крыше хлева одной из усадеб, где летом обитает многодетная семья белых аистов, уже попала во множество фотоальбомов и буклетов, посвященных Полесью. Но, к сожалению, больше таких снимков не будет — на осиротевшей после смерти хозяйки бабы Лиды усадьбе уже провалилась крыша. Процесс превращения самобытного поселения в дачный поселок идет полным ходом, а опустевшие строения разрушаются. Сегодня в Кудричах осталось всего около десяти жителей (а было когда-то более 500!). Постройки с тростниковыми крышами сохранились, но это либо заброшенные дома, либо хозяйственные постройки. Деревня все больше утрачивает самобытность…
Знают о Кудричах и за рубежом. Впервые открыла миру Белорусское Полесье исследовательница Луиза Арнер Бойд. В 1934 году в объектив ее фотокамеры попала и эта деревенька на островах. Сегодня свидетельствами уникальной экспедиции являются сохранившееся кадры. Луиза Бойд запечатлела снующие по воде многочисленные лодки полешуков, приспособленные для перевозки орудий труда. скота, сена, для ловли рыбы. Эти лодки служили одновременно и главным транспортным средством. Американка узнала особенности местной кухни, быта.
Что мы знаем о Кудричах?
Кудричи — старинная деревня, которая от внешнего мира отрезана болотами и разливами. Впервые она упоминается в письменных источниках в 1555 году. Известно, что в прошлом эта деревня принадлежали пинскому монастырю францисканцев. Говорят, люди на этом клочке земли появились неспроста, мол, в эту глушь ссылали народ, преступивший закон. Однако достоверного подтверждения этой информации нет. Как бы там ни было, люди давно освоились, и к XX веку в деревне было уже больше ста дворов и храм, а за «польскім часам» даже появилась школа. Однако о Кудричах мало кто знал, до тех пор, пока их не увидели мелиораторы в конце 1980-х годов. Как говорят исследователи, из-за отсутствия сухопутной дороги этот затерянный мир дольше других сохранил свой архаичный уклад жизни. Три реки — Ясельда, Пина и Припять, а также низинные пойменные болота, что протянулись до самого Пинска, многие века надежно скрывали поселение. До появления дороги, построенной лишь в конце прошлого века, далеко не каждый обитатель Кудрич выбирался за пределы родных болот.
— Деревня находится на правом берегу красивой полесской реки Ясельды. которая, пройдя еще около 4 км, впадает в Припять. Уникальность Кудрич в том, что это один из сохранившихся до наших дней пример традиционной для старого Полесья бессистемной островной планировки, продиктованной спецификой природных условий. Еще в XVI веке королева Бона ввела традицию регулярной линейной планировки (так появились деревни длиной по 5-7 км), но местные полешуки остались жить на своих островках, которым дали поэтичные называния. Самый большой — Сэло. Поменьше — Грушечки, Сомынне, Дубок, Моглицы, — рассказывает Татьяна Аркадьевна.
Летом островное положение не столь заметно. Но весной, когда половодье (теперь уже не каждый год), главное средство передвижения — лодка. Словом, для полешуков река — это вторая после суши среда обитания. «Скорее рыба утонет, чем полешук», — так говорили о «людях на болоте». У каждой семьи было по несколько лодок. Обязательно у хозяина, для того чтобы он мог ездить по всем своим делам, в первую очередь проверить рыбацкие снасти, или в Пинск на рынок продавать богатый улов. На лодках отправлялись косить сено и пахать поле. В больших лодках — «дубах», переправляли «на сушу» коней, телеги, бороны и плуги, мешки с зерном или картошкой. Были челны и у хозяйки, которой необходимо было переплывать на другой берег, с тем чтобы подоить корову на пастбище и др. Имелся водный самодельный транспорт и для старших детей. Они учились им управлять, катали младших детишек. К сожалению, иногда это заканчивалось трагедией.
С цивилизацией «по-советски» Кудричи соединила в начале 1990-х годов гравийная дорога. До этого добраться сюда можно было только по воде. Кстати, в в прошлом ходили тут и пароходы. Жители деревни, как и сотни лет тому назад, жили по старинке: накормил скотинку, смастерил соху — отвоевал у болота землю, соорудил снасть — наловил в реке рыбы. Природа края была богата. Все, чем не могло обеспечить крошечное хлебное поле, восполняли водоемы: Перстыньский затон, озера Блудное, Лукэ, Ланито, а на подворье у старосты Моисея Елисеевича Махновца — персональное озерцо под названием Черпало.
Главный в этом регионе ресурс — река и болота. Местные жители досконально знали каждую извилину реки, «купину» и место, где нужно ставить сети или «наставки». До войны рыбалка приносила жителям Кудрич основной доход. Лучшую рыбу — щук, линей, язей, продавали, доставляя ее по воде в плетеных рыбниках, которые цепляли к лодкам. Зимой на болотных озерцах искусно ловили вьюнов. Рыба была не только «местной валютой», но и продуктом питания. В целом река и болото не давали полешукам голодать. Кроме рыбалки «палявали на качак». Птицу коптили, заливали жиром в бочечке.
Еще один древний промысел, которым испокон веку занимались в Кудричах, это бортничество. Здесь не могли и не умели сидеть без дела, иначе ни за что не выжили бы среди болот. Местные люди умели делать все — строить, пахать, ухаживать за скотом (в каждом хозяйстве было по несколько коров, лошадь, свиньи, множество домашней птицы), охотиться и рыбачить, изготавливать орудия труда, посуду, одежду. С сожалением местные краеведы констатируют тот факт, что сегодня рыбацкие снасти хранятся уже только как память о недавнем прошлом. За ловлю рыбы в заказнике «Средняя Припять», на территории которого оказались Кудричи, грозит штраф. Можно только удочкой.
Однако не все в быту полешука было гладко. Нехватка пастбищ и плодородных земель, их раздробленность и малоурожайность — вот с чем приходилось иметь дело людям на протяжении веков. Болезни были постоянными спутниками их жизни. Полешуки проклинали болото. Поэтому, когда в деревню впервые пришли мелиораторы и спросили, что осушить, местные отвечали кратко: «Усё!». Им казалось, что в результате получат урожайное пахотное поле и заживут. Увы, заблуждались. Мелиорация в их случае стала началом конца… Реки обмелели. Установили запрет на ловлю рыбы. Молодежь не видела перспектив, стала разъезжаться поближе к цивилизации.
— Испокон веков самая большая беда для полешуков — половодье, когда река разливалась и вода могла приходить во двор. Нужно было спасать свой скарб. Все, что наживалось непосильной работой, под напором стихии всякий раз могло пойти прахом. На лодках вывозили крупный скот в безопасное сухое место, мелкую птицу поднимали на стрэхи. Спасали ценную утварь, урожай. К сожалению, часть продуктов и имущества погибала. Одна из больших проблем была еще и в том, что «большая» вода заливала все, и нечистоты из хлевов могли попасть в колодцы. Была угроза инфекционных болезней. Но «люди на болоте» были выносливыми. Тяжело работали, но и находили время для веселья. Славились Кудричи танцами, гармонистами, песнями, — вспоминают старожилы.
Как строились?
В Кудричах нет леса. Поэтому когда надо было срубить хату, то вырисовывалась главная проблема — где взять древесину. Необходимо было продумывать сложнейшие логистические цепочки по доставке, а точнее, сплаву стройматериала из лесной чащи Полесья
— Дерево высоко ценилось. Единственное, что отлично растет на у нас на болоте, это лоза. Ее заготавливали постоянно. Из лозы делали посуду, плели «кашы», строили изгородь. Но, самое главное, использовали для растопки печки. Эта традиция и сейчас сохранилась, — рассказывают местные жители.
На отдельных подворьях по сей день находится полный комплекс местной народной архитектуры с типичными бревенчатыми хатами и хозяйственными постройками, крытыми тростником. Первым и основным сооружением в усадьбе была, конечно же, бревенчатая хата, далее все постройки ставили в одну линию «по назначению»: для коня или вола — отдельное помещение, для коров — коровник, для кур — курятник, для гусей — гусятник. Обязательно были строения, куда свозили урожай, — «клуни». На усадьбе сельского старосты Моисея Елисеевича сохранились и старинные колоды-борти, в них его предки собирали мед еще при крепостном праве.
Тростниковые крыши были на кудричских хатах вплоть до недавнего времени. Однако местная власть настояла, чтобы строения перекрыли шифером
(представители власти считали, что это позор!). Сегодня лишь на отдельных хозпостройках можно увидеть аутентичные крыши, которые, по убеждению полешуков, отлично служили более 60 лет: летом спасали от жары, а зимой помогали сохранять тепло. Если как следует ухаживать, они могут простоять и дольше. Но для этого надо каждые пять лет косить траву «блыскуху», которая не гниет, и укладывать ее по обе стороны конька. Сейчас подходящего ровного тростника не найти. Он растет только в местах постоянных подтоплений. Таких мест практически нет…
В Кудричах до недавнего времени не было заборов. «На болото волк не ходит», — говорят местные. Поэтому в Кудричах нет закрытых дворов, как, например, в лесных регионах страны, где популярны высокие заборы, ворота. В полешуцкой деревне было все максимально открыто. Забор-плетень лишь как условное ограничение: это моя земля, это соседская. Болото защищало людей. Обязательно был погреб. Для таких строений искали более сухое место.
Любопытно, что в полесских деревнях бани появились в колхозную эпоху. И когда у полешука спрашивали, как он моется, он отвечал: «В реке».
— А зімой?
— А колькі тае зімы!, — отвечал он.
Дети Кудрич
Дети исправно ходили в школу. В одной из кудричских хат была организована начальная школа, а когда ребятишки подрастали, их возили на учебу за реку. Бывало, рассказывают сторожили, что на время учебы школьников отправляли «зимовать», снимали квартиры. Несмотря на все трудности (к слову, электричество в деревне провели в 1964 году), из Кудричской глубинки вылетело немало талантливых людей. Одной из них является и Нонна РАБЕЦ. Она успешный юрист, посвятившая жизнь развитию банковской системы республики. С трепетом и любовью вспоминает Нонна Аркадьевна родные островки. Сегодня в деревне от их родительского дома не осталось и следа. Строение перевезли, когда семья решила перебраться поближе к цивилизации в соседний район. Сохранились лишь соседские постройки, любимые яблони, сливы. Они то и напоминают ей о детстве, которое было не таким, как у всех.
— Все у нас было своеобразно. Мама и папа работали в колхозе. Других вариантов заработка не было. Доходы были низкими, поэтому старались «ухватить» огород, ставили теплицы. Отлично помню, росли огурцы, — рассказывает Нонна Аркадьевна. — Деревня всегда заливалась водой. Временами к нам даже хлеб на вертолете доставляли. А в туалет порой приходилось в буквальном смысле слова доплывать. Кстати, у каждого члена семьи имелась своя лодка. Была и у меня маленькая «чайка» с веслом. В школу на ней «ездила». Зимой вода замерзала, и машины уже проезжали к нам по льду. В августе традиционно все массово шли в корчи заготавливать дрова из лозы. Надо было успеть «натюкать» до сентября, перед картошкой. Зарабатывали также на продаже корня аира, который тщательно искали на болоте, чистили, сушили.
Семья Нонны Аркадьевны испокон веков жила в Кудричах. Она еще помнит дом прадеда. Тогда люди держались за землю, передавали из поколения в поколение традиции. Говорит, что люди в Кудричах стали жить тяжелей после войны, когда образовывался в 1949 году колхоз. Работать нужно было не на себя, большую часть урожая отдавали в хозяйство. Люди стали потихоньку уезжать: кто на заработки, а кто и навсегда.
— Уже в моем детстве жителей насчитывалось намного меньше чем до войны. В Ясельде вода была чистейшая, мы все время брали ее для питья. После осушения воду уже пить нельзя, она грязная. Не стало и рыбы. Сейчас, к сожалению, эти места не узнать, хотя прошло не так и много лет, — переживает Нонна Аркадьевна. — Думаю, уже деревню не восстановить. Больно приезжать и смотреть, как она угасает. Это корни наши. Кажется, сюда бы на крыльях полетела.
Начало конца
По мнению исследователей, Кудричи стали терять аутентику поэтапно после войны. Сказались и определенные перегибы того времени (важно было отстраивать колхозы, задачи «сохранить» тогда не ставилось), принятые законы, которые противоречили укладу полешука, не понимали его. А когда сделали заказник, то ввели ограничения и на ловлю рыбы. Полешуки лишились прежнего уклада.
В начале 90-х годов Алексей Дубровский стал показывать деревню туристам. В это дело включились местные экскурсоводы. Татьяна Хвагина, опираясь на его консультации и рассказы местных жителей, написала уникальную экскурсию. На короткое время наступил туристический «бум». Архаичное село на пинских болотах заинтересовало многих, частыми гостями тут стали иностранцы. Приезжали из Польши, Литвы, Германии, Швеции, Голландии, и все приходили в восторг от того, что в центре Европы сохранилась такая деревня. Впечатляла их и окружающая природа.
Были надежды, что Кудричи станут популярным туристическим объектом. Предлагалось даже выкупить один островок со всеми его постройками. Но эта идея так и не нашла своего воплощения.
Побывал в этих краях и тогдашний замминистра спорта и туризма. Чеслав Шульга. Для него сделали небольшую анимацию, познакомили с традициями, местные пели свои песни. Он впечатлялся и сказал, что всей душой за Кудричи, но есть еще одна инициатива и она более привлекательна с экономической точки зрения. Деньги ушли на другой проект.
— Потеряно много времени. Думаю, что поезд ушел. Если делать, то уже сейчас необходимо вести переговоры о покупке сохранившихся строений. Но кто за это дело возьмется. Сегодня перспективы въездного туризма, который еще недавно на Полесье развивался, довольно призрачны, — резюмировала Татьяна Аркадьевна.
P.S
Надеемся, что все же найдутся время и средства, чтобы «хотя бы законсервировать угасающие на глазах Кудричи, чтобы потом не тратить гораздо больше» и сожалеть об утраченном аутентичном уголке нашей прекрасной родины.